Я вышла замуж в восемнадцать лет, все было замечательно – любящий муж, планы на увеличение семьи, которые очень сильно подогревала моя свекровь, окружая меня заботой, и дергая своего сына по делу и без дела, когда ей казалось, что он уделяет мне недостаточно внимания.
Наверное, молитвы свекрови дошли до Бога, и я забеременела сразу после свадьбы. Для нее это был еще один повод делать замечания сыну и, иногда, по-матерински, раздавать подзатыльники, если слишком медленно приносил мне стакан воды.
И вот уже шесть месяцев моей беременности. До того злополучного УЗИ не было никаких предпосылок к проблемам с ребенком, и диагноз, описывающий проблемы с сердечком у малыша, прозвучал, как выстрел.
Врач предложил прервать беременность, но моя мама и бабушка категорически были против этого, да я и сама не хотела лишать жизни уже прыгающего в животе сынишку.
А вот муж и свекровь резко переменили свое отношение ко мне. Муж заявил, что не собирается возиться всю жизнь с инвалидом, а свекровь, хоть и промолчала, но это молчание просто поддерживало мнение мужа.
На следующее утро я проснулась от того, что будущий папа энергично паковал свои вещи для переезда к своей маме…
Больше всех меня поддерживала бабушка. Мама, конечно, тоже, но она была настроена морально на все те проблемы, которые обещали врачи в случае подтверждения диагноза после родов. А бабуля мне сто раз говорила:
— Вот видишь, сами они говорят, после подтверждения, значит не знают толком, как там мой правнук себя чувствует! Все будет хорошо!
Так и случилось, я родила в срок, без проблем, даже в истории написали «стремительные роды», но сына, который так громко кричал, когда появился на свет, мне не давали три дня. Врач, который вел роды, успокаивал, объяснял, что сынок находится на углубленном обследовании, и сразу после всех анализов и процедур мне его принесут.
Солнечное утро, когда я взяла на руки своего малыша, еще больше подняло настроение, — мне сообщили, что с нашим маленьким сердечком все в порядке, и назначили ежемесячный контроль, от греха подальше.
А через несколько дней под окнами роддома появились муж и свекровь, с покаянными лицами и сумками с передачами.
Они умоляли меня простить их за такие всплески эмоций, и говорили, что на них что-то нашло…
Я их просто не стала отталкивать, но тот осадок, который остался на душе, не мог моментально раствориться, и сейчас мы живем в протокольном режиме, не акцентируя внимание на произошедшем, но и не забывая о нем. Не знаю, когда я смогу окончательно простить папу нашего славного Сережки, надеюсь, это все-таки произойдет…
