Я старалась сглаживать углы, но, чем дальше, тем это было сложнее

В семье моей дочери все было замечательно до того злополучного отпуска, в который они собирались поехать с мужем, оставив мне внука, расслабиться, так сказать, вдвоем. Путевка стоила недешево, дочка с зятем задолго предвкушали все наслаждения морского побережья, а в последний момент, за пару дней до поездки, на производстве у зятя произошла серьезная авария, и его отпуск накрылся, знаете чем…

Как любящий муж, он отправил жену отдыхать одну, чтобы хоть она увидела море и звезды отеля, и чтобы из оплаченных денег, хотя бы половину не потерять. И поехала моя дочь отдыхать… Что говорить, отдохнула по полной программе, даже с перевыполнением. Перевыполнением оказалась ее беременность, не хватило ума хотя бы предохраняться на курорте, раз уж понесло во все тяжкие.

Зять собрался подавать на развод, я, образно говоря, схватила дочь и зятя за руки, чтобы не разбежались в стороны, дочку заставила вымаливать прощения у мужа, а зятю сказала, если заявление появится, то сын для него исчезнет.

Подействовало и первое, и второе. Зять, скрепя сердце, простил неверную жену, а дочь, с бесконечно виноватым видом доходила беременность, и родила еще одного ребенка, девочку.

Время шло, и я начинала сожалеть о том, что вмешалась в их отношения. Внучку в семье не любил никто.

Отец – как напоминание об измене жены, дочь – как живое доказательство этой измены, а подросший внук, толком не понимая ситуацию, просто не любил, потому что родители относились к Вике, как ко второму сорту.

Я старалась сглаживать углы, но, чем дальше, тем это было сложнее. Забирала внучку к себе на выходные, чтобы она отдохнула от той кошмарной обстановки дома, но наступал вечер воскресенья, и ее, плачущую, забирала мать. Внук, подрастая, все более изощренно издевался над сестрой. По обрывкам фраз он начал складывать из них общую картину, и Виктории становилось жить все труднее.

Выход подсказала моя племянница. Она жила в соседнем областном центре, по медицине не могла иметь детей, поэтому и не была замужем, не хотела испытывать судьбу с мужчинами. Светлана попросила меня выступить в роли посредницы и убедить дочку и зятя написать на нее доверенность на опеку над Викторией. Я немного поколебалась, а потом решилась и поговорила с ними. Проблем не возникло. И мать и, так сказать, отец, были согласны. Единственная неприятность – максимальный срок таких доверенностей пять лет. Мы махнули на это рукой, и вскоре Виктория поехала к Светлане. Я тоже поехала с ней, пожила там пару недель, чтобы девочка привыкла, да и хотелось лично посмотреть на те условия, в которых внучка будет жить.

Условия оказались более чем. Светлана отдала Вике самую большую комнату, купила все необходимое, девочка просто ахнула, когда зашла и увидела все, что теперь принадлежало ей.

Общались мы с ней постоянно, по телефону, иногда я приезжала, и с каждым разом убеждалась – Вика попала в рай. Она просто расцветала, забывая испуг и унижения в родной семье. В глаза была какая-то грустинка, девочка в свои десять лет прошла через непростые отношения с родственниками. Она очень привязалась к Светлане, хотя и не называла ее мамой, но в ответ на заботу и ласку одинокой женщины, тоже дарила ей много тепла.

Так незаметно пролетело четыре года. Я поехала в очередной раз навестить внучку, и поздравить ее с Днем рождения. Когда уже отпраздновали, и Вика спала, мы со Светланой еще чаевничали на кухне. Я спросила:

— А что, родители не поздравили Вику? Может, я пропустила?

— Так они ни разу ее не поздравили! И вообще не интересуются, как она, что с ней. С глаз долой – из сердца вон! Боюсь только, что закончится доверенность, и начнутся проблемы. Неизвестно, что им в голову взбредет…

Я согласилась, и спросила, что племянница предлагает. Светлана замялась, видно было, что эта мысль давно не дает ей покоя, а потом ответила:

— Не знаю, как Вас и просить, тетя Надя. Вы мне подарили радость общения с Викой, я ее своей дочкой считаю, все для нее сделаю. Помогите мне лишить родителей прав на нее, без ваших свидетельств в опеке у меня ничего не получится.

Ответ был для меня неожиданным. Он ставил перед выбором – или нормальные отношения с дочерью, или счастье моей внучки. Что и сказать, сразу я не нашлась, какое решение принять, и попросила Светлану дать мне время подумать. Племянница согласилась, и еще долго рассказывала о том, как любит девочку, и как боится ее потерять.