Когда отец напивался, он протягивал к маме руки и требовал, чтобы она рассказала мне правду. Я не сразу поняла, о какой правде идет речь.
— Ребенок должен знать, кто его отец. Ты ее нагуляла! Я всю жизнь ращу чужого ребенка, она должна мне ноги целовать! Никакой благодарности!
После этой фразы он начал гоняться за мамой с ножом в руке. Мы с сестрой спрятались в углу, чтобы не попасть под горячую руку.
— Не слушай его. Отец просто пьяный. Дед точно также вел себя, когда выпивал. Они все одинаковые! — отвечала мама.
Я старалась не зацикливаться на словах отца, ведь мне не хотелось верить, что это правда.
Но потом он закодировался. Мы тогда как раз получили от завода новую квартиру. Отец сам заработал деньги на технику и мебель. На тот момент мне было 13 лет. Пока родители обустраивались, я тихонько сидела в своей комнате.
И тут я услышала, как ругаются родители. Я вышла из комнаты, а он как заорет:
— Почему мы пашем, а твоя лентяйка в комнате прохлаждается? Пусть валит к своему папаше и не занимает территорию. Или она хочет жить с нами всю жизнь на всем готовом? Скажи ей, кто ее папа!
Я вернулась обратно и расплакалась. Я вдруг прозрела. Я поняла, что мама всегда от меня скрывала правду. Он не врал. Он помнил о том, что я ему не родная, и каждый день со злобой заглядывал в мои глаза.
Вскоре он опять запил. Я его больше не называла папой. Мало того, я была рада, что он — не мой отец. Ну хоть такой наследственности не будет. Он пробовал меня выгнать из квартиры, но я знала-то свои козыри. Это жилье принадлежало маме, поэтому отец не имел никакого права меня отправлять на улицу. Без нас он так бы и жил в общаге.
Пришло уже много лет. Сейчас у него деменция. Ухаживать за ним моя сестра отказалась, хотя она всегда была любимицей. Ее вообще жизнь отца не волнует. В отличие от меня, несмотря на сильную обиду.
