Каждый малыш в детском доме несет свою историю, свою боль


Работа в детском доме – это настоящее испытание, особенно эмоциональное. Каждый день приносит новые истории, каждый ребенок уникален в своей беде. Я не знаю, как я оказалась там в первый раз, и до сих пор не могу понять, как смогла справиться с этим моральным напряжением. Мои близкие настойчиво советовали мне уйти, утверждая, что такой стресс может сломать любого. Но я осталась.

Каждый малыш в детском доме несет свою историю, свою боль. Одна из таких историй особенно запомнилась мне.

Этот день начался с звонка из больницы. Нам сообщили, что скоро доставят годовалого мальчика. Его родители погибли в аварии, и у него больше не было никого, кто мог бы ему помочь. Так он попал к нам.

Когда малыша привезли, его занесли в полицейский. Его звали Коля. Его глаза были полны страха и непонимания. Он не плакал, но его лицо выражало все его переживания.

Я взяла его от полицейского. Сердце этого маленького существа билось так сильно, что казалось, оно может выскочить из груди. Когда он посмотрел на меня, слезы потекли по его пухлым щекам. Он рыдал беззвучно, трясясь от страха и неопределенности.

Что побудило меня тогда, в ту ночь, принять это решение, я не знаю. Я взяла его с собой, чтобы он почувствовал себя хоть немного в безопасности. Я читала ему сказки, чтобы успокоить его. Он уснул, но его сон был беспокойным, и его сердце не находило покоя. Я старалась уделить ему как можно больше внимания. Он был тем ребенком, который нуждался в особом внимании и заботе.

Однажды меня наставила на место старая няня. «Не жалей его, он должен научиться выживать сам», – говорила она. Но я не могла сделать иначе. Мне не хватало сил отвернуться от этого малыша. Каждую свободную минуту я проводила с ним, играя и утешая.

Потом меня уволили из детского дома. Причиной называли профессиональную непригодность, говорили, что нельзя так сильно привязываться к детям, выделять кого-то из массы. Это решение оставило во мне горькое чувство непонимания.

Но я вернулась к Коле. Я решила усыновить его. Я не могла оставить его в тех холодных стенах, где он оказался после трагедии. Так появился мой сын. Я не считаю себя героем или делающей что-то особенное. Я просто дала этому мальчику чувство семьи, которое он так нуждался.

И вот я задаюсь вопросом: это неестественно?

Но история не закончилась счастливо. Усыновление не означало конец всех проблем. Коля оказался трудным ребенком, увязшим в глубоких эмоциональных и психологических проблемах после потери родителей. Он не мог привыкнуть к новой жизни, к новой семье. Его ночные кошмары продолжали мучить его, и я бессильно смотрела, как он страдает.

Мы обращались за помощью к психологам и специалистам, но прогресс был медленным. Каждый день был испытанием не только для него, но и для нас с мужем. Сложности в воспитании, неожиданные взрывы эмоций, недоверие ко всему новому – все это делало нашу жизнь настоящим испытанием.

Меня посещали сомнения и вины. Ведь я приняла на себя ответственность за этого мальчика, не понимая полностью, на что иду. Я хотела дать ему семью, но иногда казалось, что я только усугубляю его страдания.

Каждый день был новым вызовом. И мы старались, старались изо всех сил. Но история Коли напоминала о том, что некоторые раны слишком глубоки, чтобы исцелиться полностью.