Одной растить ребенка непросто, я это прочувствовала в полной мере, но ничуть не жалею, что развелась. Правда, я не ожидала «удара в спину» — моя мама, на которую я очень надеялась, наотрез отказалась мне помочь с сыном, хуже того, она меня третировала, требуя вернуться к Николаю.
Мама считает, что любое поведение мужа – не повод для развода, и уж тем более то, что муж не любит возиться с ребенком. Я с ужасом вспоминаю свое детство и подзатыльники от пьяного отца. После школы идти домой было страшно, он приходил с работы намного раньше мамы, и всегда навеселе. Спиртное у него проявляло только агрессию, отец скандалил с соседями, а если не с кем было поругаться, цеплялся ко мне. Поэтому я допоздна бродила вокруг дома, иногда даже делала уроки на детской площадке. Там меня часто и находила мать. Доставалось мне и от нее, за невымытую посуду, за то, что не накормила отца. Мои объяснения, что он меня бьет и я боюсь его неадекватности в расчёт не брались. Когда мы приходили домой, отец, как правило спал, и мне оставалось только переслушать бесконечные нотации матери.
Как-то летом отец с собутыльниками решил поехать на пляж, а вечером мама была в морге на опознании, он утонул, а его «друзья» даже не заметили, что рядом с ними плавает тело, спохватилась какая-то женщина, но было уже поздно. Если честно, то я и рада была, что поздно, дома прекратились вечные дебоши и постепенно стал исчезать мой постоянный страх. Но мама была в глубоком трауре и по вечерам выла, что «не уберегла». Говорить ей что-либо было бесполезно, более-менее она начала вести себя адекватно через год, когда я уже училась в институте.
Там я и познакомилась с Николаем. Он учился на параллельном потоке, очень красиво со мной ухаживал, и вскоре, вместо однокурсницы, мы снимали комнату вместе с Николаем. Маме я тогда ничего не рассказывала, зная ее семейные устои, до свадьбы ни-ни.
Будущий зять ей очень понравился. Я подсказала Николаю, как завоевать сердце тещи, и он пришел просить моей руки в костюме, с цветами, шампанским и тортиком, перевязанным шпагатом.
Мама умилилась, сразу вспомнила, что отец так же приходил к ее родителям, немного всплакнула, мы посидели, поговорили о предстоящей свадьбе, все было чинно и благородно, и мама даже разрешила нам сойтись до ЗАГСа, не зная, что это уже произошло.
Мы расписались, я забеременела. Если, пока я ждала ребенка, поведение Николая еще можно было кое-как терпеть, ему не хватало близости, моего внимания, я не могла полностью делать всю домашнюю работу, то после того, как родился наш сынок, мне стало еще труднее.
К тому времени мы уже переехали со съемной квартиры в небольшую «однушку» его бабушки, она умерла и переписала свое жилье на Николая. Конечно, в одной комнате с маленьким ребенком было тесно, Саша часто плакал, у него даже не было ночного перерыва на кормление до года. Я не высыпалась, а муж постоянно меня упрекал, что не может отдохнуть перед работой. То, что я почти валилась с ног, он не замечал. Потом Николай стал приходить с работы все позже, а через какое-то время у него появились «аварийные работы», когда нужно было или задерживаться на ночь, или мчаться вечером на «устранение аварии».
«Аварию» звали Надежда, понять что муж мне изменяет было не сложно, во время нашего откровенного разговора он сказал, что не может возиться со всеми этими памперсами и слышать частый плач ребенка. Папу раздражал его родной сын! Я тогда спросила, не плакал ли в детстве он, на что муж цинично ответил, что, может быть и плакал, но уже перерос тот возраст. Моя реплика о том, что он, хоть и перерос детский плач, но так и не дорос до мужской заботы о семье вызвала у него взрыв эмоций. Николай тогда впервые ударил меня и, хлопнув дверью ушел к «аварии».
Я поплакала, а потом, вспомнив свое детство, решила разводиться. Через неделю, собрав не спеша вещи, переехала к маме, и тут меня ждала новая проблема.
Мама без конца твердила, что я должна вернуться к мужу, что все утрясется, и требовала забрать мое заявление о разводе. Она мне приводила в пример себя, а я при ее словах внутренне вздрагивала. В конце концов она добилась своего, и я пошла на попятную, позвонив мужу и забрав заявление из ЗАГСа.
Наша «вторая серия» только продлила семейную агонию. Николая хватило на несколько месяцев, а потом опять начались побеги из дома и скандалы.
Слава Богу, Саша тогда уже ходил в садик, а моя работа давала мне очень приличный заработок. Я опять написала заявление и ушла на съемную квартиру.
Мама, узнав об этом, разразилась новой порцией внушений по поводу необходимости сохранения семьи, но я на этот раз ее не слушала, да и жили мы сыном отдельно, поэтому возможности «клевать» меня у мамы были довольно ограниченные. Наши с ней отношения, конечно, испортились, я надеялась только на себя, так как бабушка не хотела «взвалить не себя ребенка» (ее слова). Взваливать я ее никогда не просила, но иногда побыть или погулять с внуком не полчаса, а целый день, чтобы я могла оглянуться вокруг себя, мама наотрез отказывалась.
Однажды мне пришлось задержаться на работе, я явно не успевала забрать Сашку из садика. Позвонила маме, и попросила мне помочь. Выслушав очередной поток обвинений в том, что не могу справиться даже с ребенком, и упреки в разводе, чуть не расплакалась. Начальница отдела, видя мое состояние, повела себя гораздо человечнее моей родной матери, сказала, что закончит работу сама, и отправила меня в садик на служебной машине.
С тех пор мое общение с мамой прекратилось. Все, что нас связывает – мои СМС-ки с Днем рождения. Хоть мне и тяжело, но идти по маминому пути я не буду, уничтожая свою жизнь унижениями себя и своего сына. Сохранять брак во что бы то ни стало – не самое лучшее решение.
