Ленке все завидовали, и я тоже не была исключением. Она окончила институт, вышла замуж и потом, что называется, «попала в струю».
Фирма, где она работала занималась одновременно и производством, и реализацией своей же продукции, соответственно, прибыль была гораздо больше, чему дилеров и прочих перепродажников. Ленка начала с должности менеджера, быстро уловила все тонкости дела, ее процент к зарплате в разы превышал ставку, и бухгалтерия иногда ставила галочки напротив ее фамилии, чтобы обратить внимание директора на космическую зарплату рядового менеджера.
Начальство обратило, и Ленку повысили. Соответственно вырос и доход. В семье у моей подруги все было замечательно, они с мужем даже не ссорились по поводу того, что мужчина зарабатывал меньше жены, работая на той же фирме обычным водителем. Ему нравилось крутить баранку, карьера совершенно не интересовала, и Ленка его не теребила по поводу лесенки «механик-завгар».
Через три года ударной работы на благо фирмы в молодой семье наметилось пополнение. Ленка забеременела, начальству об этом сказала не сразу, а когда ситуация стала очевидной, директор вызвал ее на беседу, и спросил, как долго она собирается сидеть в декрете.
Подруга растерялась, а директор предложил ей не просто следующую должность, а просто карьерный лифт, но с условием, что через три месяца после родов Ленка приступит к новым обязанностям.
Собрав своих и мужа родителей, потенциальная карьеристка озвучила условия и цифры. Последние всех впечатлили, и дедушки-бабушки дружно согласились помочь с ребенком до садика.
Подруга родила замечательную девочку, попросила меня стать крестной у Маши, побыла с малышкой три месяца, и окунулась с головой в работу.
Да, она при первой возможности бежала, то к своим, то к родителям мужа, нянчилась с Машутой, но все-таки большую часть времени девочку была со стариками.
Когда Маша выросла до детсадовского возраста, у нее начались небольшие проблемы со здоровьем, и врачи не рекомендовали идти в сад. Так Маша осталась у дедушек и бабушек до школы. Ее мама благополучно трудилась, перепрыгнула еще несколько ступенек служебной лестницы, и стала заместителем директора. Ей было уже привычно, что дочь воспитывают родители, заработок у нее позволял безболезненно решать все материальные проблемы.
Я замечала, что Ленкин муж как-то изменился. Он по-прежнему работал водителем, но был постоянно каким-то грустным. На мои вопросы отшучивался и менял тему разговора. Думаю, ему, как и Маше не хватало семейного тепла и уюта. Всегда занятая жена не баловала его домашней кухней, а с дочерью он виделся, чаще всего, по выходным…
Годы брали свое, дедушки и бабушки уже не могли воспитывать Машу, и, старшеклассницей, она переехала жить к родителям. Под одной крышей оказались только формально близкие родственники. Маша часто грубила матери и отцу, стремилась вернуться туда, где она выросла, противостояние с родителями часто переходило в серьезные конфликты, мой крестница сбегала, то к родителям Лены, то к родителям ее мужа.
Недавно мы встретились с подругой в кафе. При внешнем благополучии, на душе у нее было далеко не празднично. Она поделилась, что они с Машей – совершенно чужие друг другу люди, дочь не понимает ее, а она – дочь. Муж занимает нейтральную позицию между ними, но тоже не может найти общий язык с Машей. Перспективы дальнейших отношений туманны.
В конце встречи Лена вслух высказала свои мысли о том, что, наверное, не стоило предпочитать карьеру и достаток общению с дочерью, но то, давнее ее решение, уже не изменить. Надеюсь, они все-таки научатся жить вместе, и станут по-настоящему родными друг для друга.
