Отец мальчишки был военным, а мама убирала территорию за сущие копейки. Целыми днями малыш был предоставлен сам себе. Вовка был первым из всех детей, кто вызвался дежурить и контролировать пожары после первых выстрелов на Выборгской стороне. Его пост на крыше — ему казалось, что он настоящий солдат, как папа.
За углом рванула бомба. Вовка знал, что дважды в одно место на упадет, поэтому быстро перебазировался туда. Побежал вдоль Мойки и услышал, как кто-то бултыхается в речной воде. Присмотрелся — а там собака. Напуганная, голодная, замерзшая. Наверное, взрывной волной занесло.
Через минуту герой достал ее из реки. Вовка был горд, что спас беднягу, несмотря на дикий холод. С тех пор рыжая псина как прилипла к мальчишке. Появился у Вовы четвероногий друг, который ни на шаг от него не отходил. От прежних хозяевов остался лишь жетон, где аккуратно было выгравировано ЧАПА. Но когда кто-то спрашивал, чей это зверек, Вовка гордо отвечал: “Мой!”.
Лишь потом Вовка узнал, что Чапа была породистой. Настоящий эрдельтерьер, настоящая служебная собака. Тогда гордости у парня стало еще больше. Он кормил собаку тем, что ел сам, никогда ничего для мохнатого друга не жалел. Мать даже не заметила, что в доме собака появилась, ведь сутками пропадала на работе.
Как-то на очередном дежурстве нашлось дело и для Чапы. Она стала связной службы ПВО, ведь могла быстро добраться до цели и не сбиться с пути, несмотря на стреляющие снаряды. Вся Моховая поражалась упорству собаки, которая заменяла десятки солдат.
Однажды Вовка решил наведаться к другу в госпиталь. Чапа, конечно, с ним пошла. Они только вышли во двор и услышали взрыв. Уши заложило. А стена свалилась прямо мальчишку. Боль была настолько сильной, что парень начал терять сознание. Когда он очнулся, рядом была Чапа. Она согревала хозяина и скучила. Потом опять взрыв — опять темень. Окончательно он пришел в себя, когда его переложили на носилки.
— Где Чапа? — прошептал он.
— Она тебя прикрыла…
— Чапа. Чапа. Нет!!!
Две недели Вовка пробыл в больнице. Весь в синяках и ссадинах. Как же он обрадовался, когда узнал, что Чапа жива, лишь повреждена лапа. Да и живот весь был в осколках. Если бы не один дружинник, наверное, скончалась бы Чапа. А так он вовремя ей помощь оказал. До конца своих дней хромала бедняга.
Потом эвакуация. И приговор: “Собаку на борт взять нельзя”. Как бы Вовка не просил, не плакал — все было напрасно. Все умоляли солдат. У Вовки разрывалось сердце, на кого он оставит свою хромую сиротинушку? Он целовал ее в мокрый нос и просил соседку за ней присматривать.
Когда они приехали на аэродром, Чапа уже сидела на взлетной площадке. Как эта рыжая морда выбралась из закрытого дома? Она бросилась к Вовке и начала скулить. Как выяснилось, она всю дорогу бежала за ними, несмотря на порезанную лапу. Она ведь разбила форточку и выбежала из дома.
И что теперь делать? Еще раз расставаться? Так это вообще предательство!
— Дяденька, летчик, поймите… Чапа меня сама догнала, я не могу ее прогнать, — шептал Вовка.
— Нет! Порядок нельзя нарушать.
Чапа завизжала так, что аж самолет дернулся. Ее плач был таким нестерпимым, что летчик переспросил пацаненка:
— Кусается?
— Нет! — ответил Вовка.
Он крепко схватил Чапу и закинул наверх. До самой посадки Вовка не отпускал ее из рук.
Вот такая история о хромой служебной собаке Чапе и маленьком герое Вовке Калягине, тушильщике немецких “зажигалок”.
